Владимир Маяковский vs Сергей Есенин: футурист против “последнего поэта деревни”
Их противостояние было фундаментальным: урбанист-футурист, воспевавший революцию и машины, против певца «избяной Руси» и уходящей патриархальной России. Борьба шла не только за звание главного поэта эпохи, но и за саму суть поэзии. Есенин язвительно заявлял, что он — поэт, потому что у него есть Родина, а у Маяковского — лишь “непонятная профессия”. Маяковский платил той же монетой, называя оппонента то “балалаечником из деревенского хора”, то “коровою в лаечных перчатках”.
При этом, за взаимными оскорблениями скрывалось глубинное уважение к таланту. Маяковский мог приватно восхищаться строчками Есенина, а тот однажды резюмировал: “Маяковского из литературы не выкинешь”.
Владимир Маяковский vs Михаил Булгаков: идеологическая пропасть
Здесь литературные разногласия усугублялись политическими. Маяковский, глашатай революционного искусства, был в ярости, когда разрешили к постановке булгаковские “Дни Турбиных”. Он даже призывал публику бойкотировать спектакль. В пьесе «Клоп» футурист вывел Булгакова в сатирическом перечне “б”: бюрократизм, богоискательство, богема, бублики и Булгаков — всё это он обобщил словом “буза”, мешающая, по его мнению, новому миру.
Несмотря на это, открытой вражды не было. По свидетельствам современников, они могли язвительно смотреть друг на друга, обмениваться колкостями, но затем сыграть партию в бильярд.
Зинаида Гиппиус vs Сергей Есенин: салонный символизм против “хулиганской” лирики
Для утонченной поэтессы и критика Серебряного века стихи Есенина были как его жизнь — беспорядочные и грубые. Гиппиус разбирала его тексты чуть ли не построчно, признавая две-три строки «простыми и живыми», а остальное называя мерзостью, сквернословием и «бабьим». Есенин, не склонный к церемонностям, отвечал прямо и грубо, окрестив Гиппиус “безмозглой и глупой дамой”.
Евгений Евтушенко vs Иосиф Бродский: конфликт, переросший в личную трагедию
Эпизод, начавшийся с поддержки, закончился одним из самых горьких конфликтов в советской литературе. Евтушенко, пользуясь своим статусом, сначала хлопотал за осужденного за “тунеядство” Бродского, приглашал его на свои выступления. Однако всё рухнуло в 1972 году.
По роковой случайности Бродский, вызванный в КГБ для вручения предписания о высылке из СССР, столкнулся в коридорах Лубянки с Евтушенко. Иосиф Александрович мгновенно решил, что его «друг» причастен к этому решению, заподозрив его в доносе. Евтушенко же утверждал, что визит был связан с конфискованными на таможне книгами.
Доверие было безвозвратно потеряно. В одном из первых зарубежных интервью Бродский вынес суровый вердикт: «Евтушенко, конечно, поэт очень плохой. И человек он еще худший». Эта фраза на десятилетия определила отношение к Евтушенко в кругах русской эмиграции.
Эти истории — напоминание, что за великими текстами стоят живые, страстные и порой безжалостные друг к другу люди, чьи споры стали неотъемлемой частью литературной истории.
Поделиться
